К. ЛАРИНА: Добрый день! У микрофона Ксения Ларина. В нашей студии народная артистка Советского Союза Элина Быстрицкая. Добрый день, Элина Авраамовна.
Э. БЫСТРИЦКАЯ: Добрый день, здравствуйте!
К. ЛАРИНА: Поздравляем Вас с личным праздником. Поздравляем Вас с Днем Победы. Поздравляем Вас с присуждением Ордена За Заслуги перед Отечеством, который Вам президент вручил в Кремле.
Э. БЫСТРИЦКАЯ: Да, Орден Первой степени. Спасибо! Это высочайшая награда, я очень благодарна.
К. ЛАРИНА: А я даже где-то прочитала, что Вы с ним с глазу на глаз беседовали.
Э. БЫСТРИЦКАЯ: Да, да.
К. ЛАРИНА: Не расскажете?
Э. БЫСТРИЦКАЯ: Вы знаете, для того чтобы прийти к президенту с разговором, надо, чтобы этот разговор был конфиденциальным. Я только могу сказать, что разговор был о культуре, естественно.
К. ЛАРИНА: Просили что-нибудь?
Э. БЫСТРИЦКАЯ: Ничего не просила.
К. ЛАРИНА: Вы поняли, что речь идет о президенте Путине. Это, по-моему, была последняя его церемония награждения.
Э. БЫСТРИЦКАЯ: Да. И, несмотря на то, что я была хворая, я не могла оставить это на потом. Важно, чтобы Владимир Владимирович закончил то, что он начал.
К. ЛАРИНА: Наград в Вашей жизни, слава богу, было достаточно.
Э. БЫСТРИЦКАЯ: Я просто очень рано начала работать.
К. ЛАРИНА: Давайте мы теперь по порядку пойдем. Я даже боюсь называть эти цифры: не люблю эти жуткие юбилейные даты.
Э. БЫСТРИЦКАЯ: Я ничего не стесняюсь.
К. ЛАРИНА: Я знаю, что Вы не стесняетесь.
Э. БЫСТРИЦКАЯ: Мои года – мое богатство.
К. ЛАРИНА: С этой точки зрения – да. Но там же получается еще и второй юбилей. Если я не ошибаюсь, почти 50 лет в театре.
Э. БЫСТРИЦКАЯ: Да, в театре – 50. А вообще на сцену я вышла в 1948 году. На профессиональную сцену.
К. ЛАРИНА: То есть 60?
Э. БЫСТРИЦКАЯ: Да, получается 60. Если считать оттуда. Но там я танцевала в спектакле «Маруся Богуславка». В Нежинском музыкально-драматическом театре шел спектакль этот. И там такая сцена, где гарем султана. И я там восточный танец танцевала. И первые аплодисменты я получила там.
К. ЛАРИНА: Сейчас, конечно же, и праздник 9 мая. И показали наш любимый фильм «Добровольцы». Уже счет потеряли, в который раз его смотрим. И невозможно оторваться. Вот Вы можете объяснить, в чем секрет этого фильма? У него ведь сюжет очень простой: такая сага на протяжении долгих лет. Но почему такое завораживающее действие?
Э. БЫСТРИЦКАЯ: Вы знаете, мне кажется, изумительная драматургия в этой поэме Долматовского. Это во-первых. Во-вторых, Юрий Павлович Егоров – ученик Герасимова. И он метод Герасимова усвоил: все прорабатывалось, не было ничего случайного, все было обсуждено и продумано, все строилось. И кроме того – это же про нашу жизнь, это же наша история. Фрагментарность, которая свойственная этому фильму, все равно рассказывает о нашей жизни очень подробно и серьезно. Мне кажется, в этом все дело.
К. ЛАРИНА: Там ничего не вырезали? Не было никакой цензуры?
Э. БЫСТРИЦКАЯ: Нет, нет.
К. ЛАРИНА: Потому что мне кажется, что там есть такие вехи, которые, мне кажется, должны были быть поподробнее рассказаны.
Э. БЫСТРИЦКАЯ: Нет, это стиль этого фильма. Тогда же многосерийных не было, это сейчас бы растянули на пять серий.
К. ЛАРИНА: Это Вы кому-то подсказываете. Кто-то сейчас обязательно возьмет на вооружение это и сделает сериал «Добровольцы».
Э. БЫСТРИЦКАЯ: На здоровье. Время прошло, поэма Долматовского существует. Конечно, это романтизировано немножечко все.
К. ЛАРИНА: Так недаром стихами написана вся поэма.
Э. БЫСТРИЦКАЯ: Да. Но Вы знаете, мне кажется, что советское кино с его романтическими взглядами – это прекрасно было с точки зрения воспитания поколений молодых. Сегодня мальчишки-подростки смотрят чудовищные фильмы с убийствами, грабежами, с насилованиями, со всеми этими кошмарами, которые, с моей точки зрения, недолжны быть темой для искусства. Искусство – это духовная жизнь, и эти самые фильмы, страшилки, которые у нас (я по-другому не могу это назвать), это ликбез для бандитов. Конечно, с точки зрения воспитания – это очень плохо.
К. ЛАРИНА: Ну, с точки зрения воспитания – не знаю. Для меня ценность этой работы, о которой мы начали говорить, и многих других фильмов той эпохи, - в исполнении. Это какое-то мастерство высочайшего уровня: что актерское, что режиссерское. Какие тут у Вас партнеры! Тут каждую сцену можно изучать во ВГИКе. И Быков, и Ульянов, и Щербаков. Никого нет уже на свете.
Э. БЫСТРИЦКАЯ: Да. И Крылова замечательная работа. И Дроздовская тоже.
К. ЛАРИНА: Учили по-другому? В чем дело?
Э. БЫСТРИЦКАЯ: И учили по-другому, это точно. И учителя-то были сами грандиозные. Может быть, в этом дело. Потому что, вроде, система Станиславского остается. Может быть, не хватает заботы о том, чтобы все это было воспринято. Может быть, чего-то не хватает? Я не знаю. Я сейчас не преподаю, поэтому мне очень трудно судить.
К. ЛАРИНА: Но Вы преподавали. Вам знаком этот труд.
Э. БЫСТРИЦКАЯ: Да, я преподавала, мне знаком этот труд. У меня было три выпуска. Я преподавала актерам, это было заочное обучение. Казалось бы, как это может быть. Может быть. Потому что у них практика. И вот какими они приходили и какими потом уходили, тут видно совершенно хорошо, что такое обучение актеров. Честно говоря, я очень сожалею что этого обучения сейчас не существует, потому что поднять уровень актерского мастерства в принципе возможно.
К. ЛАРИНА: Сейчас учатся на работе, в телевизоре, на съемочной площадке.
Э. БЫСТРИЦКАЯ: На съемочной площадке, где снимаются сериалы, нет никакой проработки актерской. Там идет фабрика.
К. ЛАРИНА: Если есть ремесло в руках, то фабрика никакая не страшна.
Э. БЫСТРИЦКАЯ: Ремесло – это не искусство, простите. Искусство – это когда через себя пропускаешь. И когда находятся аргументы, которые свойственны данной личности. А тут стрижется все под одно.
К. ЛАРИНА: Ага, сейчас я Вам скажу вот еще что, если мы начали с Вами сразу ворчать. Мне кажется, что сегодня артисту некогда играть, некогда придумывать образ. Поэтому все время происходит такое: «я в предлагаемых обстоятельствах».
Э. БЫСТРИЦКАЯ: Да, совершенно верно.
К. ЛАРИНА: Если взять роли Аши, которые Вы играли в кино, то это же каждый образ. Это же не просо Быстрицкая в предлагаемых обстоятельствах, это же конкретный характер, очень разный.
Э. БЫСТРИЦКАЯ: Вы знаете, я как-то сама для себя сложила, что является моей задачей. Ведь поступки определяет автор, проявляет их режиссер, а мотивирует актер. Вот моя мотивировка не будет такой же, какой она будет у Сидорова, Петрова, понимаете: это – моя мотивировка. Мой мотив свойственен только мне. Вот тогда получается, если, конечно, заниматься тем, чтоб мотивировать эти поступки. Мне кажется очень важно, чтобы актер сам смог для себя найти мотив, по которому он делает тот или иной поступок, говорит ту или иную фразу. Вот это для меня является обязательным. А что касается других – я не знаю. У меня это возникло в процессе потрясающей моей судьбы в этом плане, потому что Михаил Ромм, Герасимов, Егоров, в Малом театре – Бабочкин, Львов-Анохин, Варпаховский. Понимаете, это все через судьбу.
К. ЛАРИНА: Вы называете режиссеров, Вы называете партнеров. А вот педагог по мастерству актера кто у Вас был?
Э. БЫСТРИЦКАЯ: У меня был замечательный педагог. Я ведь училась на Украине и на украинском факультете. Я должна была быть актрисой украинского театра. Иван Иванович Чабаненко и Леонид Артемович Олейник.
К. ЛАРИНА: Хорошие мастера?
Э. БЫСТРИЦКАЯ: Я думаю, что да. Я приехала после школы в Вильнюсский русский драматический театр, в котором я начала работать с арбузовской Тани. И меня публика приняла с первого раза: наверное, меня хорошо научили.
К. ЛАРИНА: К Вам пришли вопросы от наших слушателей на наш сайт. Надежда из Санкт-Петербурга пишет: «Глубокоуважаемая и дорогая Элина Авраамовна, я пребываю в культурном шоке с тех пор, как юной девочкой в начале 60-х, пробегая мимо телевизора, который не очень жаловала, я застыла в изумлении и уже не могла отойти до самого конца. Транслировали спектакль Вильнюсского театра «Таня» Арбузова. Я тогда сказала: это великая актриса и настоящая красавица. А потом – бесчисленное количество просмотров «Неоконченной повести», где я помнила буквально каждый кадр. Вы для меня мерило подлинной красоты интеллекта, внутреннего благородства, божественного таланта быть естественной. От души желаю Вам здоровья, творчества и долгих лет быть. Ваша давняя и верная поклонница Надежда».
Э. БЫСТРИЦКАЯ: Надежда, спасибо! Так блистательно написать. И так приятно сказать! Вы знаете, это был 1954 год, это были мои первые гастроли в составе Вильнюсского театра. Тогда это была арбузовская «Таня», Ольга в «Годах странствий» у Арбузова, это была Аленушка в «Аленьком цветочке» и «Повесть о настоящем человеке», медсестра Клавдия. Вот такой репертуар был. Потом я получила приглашение на Ленфильм сразу в два фильма: «Неоконченная повесть» и «Двенадцатая ночь».
К. ЛАРИНА: А вот еще несколько фактов: я знаю, что Вы в своей жизни несколько ролей просили.
Э. БЫСТРИЦКАЯ: Нет, я никогда не просила роль, я просила об участии в пробах. Я считала, что это конкурс, а принять участие в конкурсе никому не запрещено. Роль я никогда ни у кого не просила.
К. ЛАРИНА: Но все равно какая-то внутренняя убежденность была, что это именно ваша роль?
Э. БЫСТРИЦКАЯ: Вы знаете, мне было достаточно того, что мне сказал педагог, что Аксинья – это не мое дело. А я считала, что мое. И мне нужно было доказать. Я мечтала об этой роли. Понимаете, я же видела казачек, я понимала разницу между казачками и обычными женщинами. Я это поняла во время Великой Отечественной войны, когда госпиталь какое-то время стоял в станице. Про этих женин рассказать, при том что Шолохов потрясающий роман написал, я просто равного не знаю. В Америке у Митчелл «Унесенные ветром» - про них эпопея. А у Шолохова «Тихий Дон» - это про нас. Поэтому я думала что просто обязана была показать, что я могу. И вот такое у меня бывало, конечно. Я не всегда получала разрешение: я просилась на пробы, но меня не брали. Но ничего страшного, я никого не начинала ненавидеть за это.
К. ЛАРИНА: А за Вас просили, когда Вы сами не могли ничего сделать? Никого не подключали?
Э. БЫСТРИЦКАЯ: Никогда.
К. ЛАРИНА: Официальные власти, поклонников своих из высоких кабинетов?
Э. БЫСТРИЦКАЯ: Нет, никогда. Дело все в том, что профессия наша должна быть уважаема. Нельзя добиваться другими путями. Нельзя. Вот как я в «Добровольцах» получила роль – это очень интересно. Я была в доме у Фрадкиных, дружила с его супругой. А поскольку Егоров приходил к нему (они писали музыку в то время), я прочитала поэму Долматовского и каждый раз при встрече с Егоровым спрашивала: кто будет играть Ольгу. И один раз он сказал: да стриженная она, понимаешь, а у тебя косы длинные. Я поняла это буквально. Но там была Клеопатра Сергеевна, приятельница Фрадкиных, она ассистентом режиссера была. И попросила ее: давайте сделаем фотографию. Мы пришили челку и выстриженные уголки к косынке, а мои косы спрятали сзади и сделали фотографию. Кстати, эта фотография в фильме есть, там где многотиражку показывают. И эту фотографию показали Егорову. И тут что-то произошло. Он сказал: давайте сделаем пробу. Может быть, он думал, что я постриглась – я не знаю, о чем он думал. Но среди всех актрис (не одна я пробовалась) на эту роль утвердили меня. Утверждал тогда художественный совет, а не режиссер, не оператор, не продюсеры.
К. ЛАРИНА: То есть это был худсовет в студии?
Э. БЫСТРИЦКАЯ: А как же! Художественный совет студии утверждал, режиссер предлагал. Он предлагал несколько и говорил, с кем бы он хотел работать. В данном случае была утверждена я. На «Тихий Дон» было множество претенденток, а утверждал Шолохов. На художественный совет давал, но приехал Шолохов, и он сказал. И все. А что касается других, я часто даже отказывалась. Например, в фильме «Все достается людям» я была занята, я не могла, я уставала очень, и я сказала, что я не могу. Но мы договорились с режиссером Натансоном, что я буду ездить в выходные дни. И я ездила каждый выходной, пока не отснялась вся моя работа. А хотела я посмотреть, как работает Черкасов.
К. ЛАРИНА: Это артист, конечно, великий.
Э. БЫСТРИЦКАЯ: Вы знаете, а какой человек потрясающий! Где-то в 1960-61 году была делегация в Америку по приглашению президента Америки Эйзенхауэра. Я была в этой делегации, а возглавлял е Черкасов. Летели мы туда огромное количество времени – чуть ли не 17 часов. И, когда поднялись, у меня началась жуткая боль в ушах. И, представляете, он тоже не спал. Он складывал ладони лодочкой и говорил: зевай, детка, зевай. Понимаете, он знал, что это может помочь. И уникальный, конечно, артист.
К. ЛАРИНА: У нас тут тоже изумительный артист – Элина Быстрицкая в нашей студии. Еще я напомню номер, по которому можно отправлять sms-ки с вашими вопросами: +7-985-970-45-45. И телефон прямого эфира (чуть позже несколько звонков мы обязательно примем): 363-36-59. Элина Авраамовна, не могу Вас не спросить про «Тихий Дон», который нам показали в прошлом сезоне по телевизору, - про новый «Тихий Дон». Все же ждут, что Вы скажете.
Э. БЫСТРИЦКАЯ: Да, были ко мне звонки и в то время тоже. Вы знаете, честно говоря, я очень надеялась, что это будет серьезная работа, потому что тогда еще, в той американской поездке, был Бондарчук, и тогда уже был разговор о том, что он собирается снимать «Тихий Дон». У меня журналисты спросили, как я к этому отношусь. Я тогда сказала, что это очень сложная и очень трудная работа, поэтому я желаю Бондарчуку здоровья и удачи. Вот таким был мой ответ. Прошли годы. Не знаю, что было. Знаю, что была съемка, знаю, что Бондарчука не стало, знаю, что фильм каким-то образом оказался в Италии. Я думала, что когда удастся его выкупить, это будет событие, потому что Бондарчук – серьезный, творческий человек. Я ждала. Я посмотрела первую серию, честно посмотрела. И, честно признаюсь, я забыла, что надо вторую посмотреть. Чем-то я была занята, и, видимо, у меня не возник тот интерес, который возникает, когда хочется смотреть, что дальше было. сравнительно недавно был фильм многосерийный «Ликвидация», я его ждала, я хотела посмотреть. Там очень серьезная работа была и режиссерская, и актерская. А что касается «Тихого Дона», то он третий был, потому что наш был вторым, его сняли через 25 лет после того, как сняли Ольга Преображенская и Иван Правов с Цесарской и Абрикосовым. Первый был немой, а второй звуковой, там были субтитры. Я ждала – но нет. Начались звонки от казаков из Вешенской, из Ростовской области, из Ростова. Меня спрашивали, как я могу простить это. Я старалась мягко ответить: я думаю, что этот фильм для иностранцев может быть интересным, потому что для них не важно, на какую сторону зачесан чуб, для них не важно, что такое дух свободы, который свойственен казакам. Понимаете, для них это – воля, это люди, которые выросли на земле, которые занимались крестьянским трудом, но при этом они охраняли границы России, они уважали себя. Когда мы приехали снимать в хутор, я пошла смотреть. В каждом курене – сундук, открывается крышка сундука, и на крышке, несмотря на то, что это был 1952 год, фотография царя. В сундуке – костюм, все то, что казак надевает на себя.
К. ЛАРИНА: То есть они все хранили?
Э. БЫСТРИЦКАЯ: Они все хранили, это традиция. И взаимоотношения: нельзя было простоволосой выйти замужней женщине – могли убить, то есть забить камнями до смерти. Многое чего было нельзя. И исполнение ролей. Мне очень нравится то, что делали мои партнеры.
К. ЛАРИНА: Да о чем Вы говорите?! Вы так мягко говорите.
Э. БЫСТРИЦКАЯ: Я так говорю, потому что они старались, они хотели.
К. ЛАРИНА: Меня еще поразило, что мы смотрели с русским озвучанием фильм: русские актеры, и неплохие, озвучивали.
Э. БЫСТРИЦКАЯ: Но это невозможно озвучить. Коротенькие фразы. Ведь английский язык очень лаконичен, там короткие фразы.
К. ЛАРИНА: Если сымитировать какой-то говор, он такой фальшивый!
Э. БЫСТРИЦКАЯ: Это невозможно было. И туда подложить ничего невозможно было. Я думаю, иностранцы не могли этого делать. Вы знаете, это невозможно. Это должны делать люди, которые знают, что такое казак и русская театральная или кинокультура.
К. ЛАРИНА: Бондарчука сейчас не спросишь, но, видимо, столь велико было его желание снять, что он пошел на любые компромиссы.
Э. БЫСТРИЦКАЯ: Мы может только догадываться, что, может быть, он не знал, что там диктует продюсер, кого взять, а кого не взять. Там же невероятная неправда.
К. ЛАРИНА: Скажите, пожалуйста, Элина Авраамовна, а каким образом, если Вы знаете, появилась кандидатура Герасимова в качестве режиссера фильма. Поскольку это был проект масштабный в советское время, понятно, что нужно было тщательно подбирать команду, которая должна была снимать «Тихий Дон».
Э. БЫСТРИЦКАЯ: Полгода пробы шли.
К. ЛАРИНА: Да? И Шолохов, наверное, тоже принимал участие в выборе режиссера?
Э. БЫСТРИЦКАЯ: Вот этого я не знаю.
К. ЛАРИНА: Просто Вы сказали, что Бондарчук хотел это снять еще в 1960-х. То есть он хотел снять это и раньше, просто так получилось, что Герасимов снял.
Э. БЫСТРИЦКАЯ: Я думаю, что до Герасимова он не мог это снять. Я думаю, что у него, может быть, были внутренние несогласия с тем, что сделал Герасимов. Видите, можно только догадываться сейчас: Сергея Федоровича не спросишь. Я думаю, что, если бы он это монтировал сам, это было бы по-другому. Все может быть, это все наши догадки. Повторяю: для иностранцев это может быть интересно - они о нас будут думать так, как им там показали.
К. ЛАРИНА: Как мы снимаем про них. Они, наверное, тоже смеются.
Э. БЫСТРИЦКАЯ: Я играла в спектакле «Веер леди Уиндермиер» по Оскару Уайльду. Потом мне удалось посмотреть это в театре в Лондоне. Я увидела разницу.
К. ЛАРИНА: Да, серьезно?
Э. БЫСТРИЦКАЯ: Конечно.
К. ЛАРИНА: Но Вы называете такие классические произведения. В конце концов, Шекспира трудно что-то английское….
Э. БЫСТРИЦКАЯ: Мы же не говорим на языке Шекспира. Мы говорим на своем языке, поэтому у нас язык певучий, интонации более длинные. Невозможно было озвучить.
К. ЛАРИНА: Так что все равно: старались – не старались, показали – не показали.
Э. БЫСТРИЦКАЯ: Знаете, я как-то давно озвучивала китайский фильм какой-то. Это была адова работа. Совершенно другая система речи.
К. ЛАРИНА: Опять мы начинаем сравнивать. Я вам скажу, что и по части дубляжа раньше, в советское время, актеры советские, которые дублировали фильмы американские, французские, которые выходили в нашем прокате, это была такая филигранная работа.
Э. БЫСТРИЦКАЯ: Конечно.
К. ЛАРИНА: Насоздавали такие работы! Почему до сих пор вспоминают Владимира Кенигсона, который озвучивал Луи де Фюнеса в «Фантомасе»! Это же фантастическая работа!
Э. БЫСТРИЦКАЯ: Вы знаете, в моей жизни я снялась в фильме у Булата Мансурова, где я княгиня Ольга. И молодую актрису я озвучила по просьбе режиссера. Я озвучила ее. Я видела, как она работает, и сделала, как я себе представляла, если бы играла я. Вы знаете, это было интересно, правда, фильм прошел как-то незаметно.
К. ЛАРИНА: Давайте примем звонки от наших слушателей.
Э. БЫСТРИЦКАЯ: С удовольствием.
К. ЛАРИНА: Телефон прямого эфира 363-36-59. Алло! Здравствуйте!
СЛУШАТЕЛЬ: Добрый день, уважаемее дамы. Добрый день, госпожа Ларина и госпожа Быстрицкая. Я очень Вам благодарна, госпожа Ларина, что вы пригласили госпожу Быстрицкую. Я в полном восторге.
К. ЛАРИНА: Это очень приятно, конечно, но как-то много господ и госпожей. Алло! Здравствуйте!
СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте! Я Валентина из Москвы. У нас с покойным мужем, прошу прощения за вопрос, может быть, несвоевременный: как Вам живется в Малом театре? Мы с Вами одного роду-племени.
Э. БЫСТРИЦКАЯ: Благодарю Вас. Да как живется? За последние лет 15-18 я сыграла четыре роли. А в остальное время, когда была свободна, я снималась в кино, или концертировала, или играла в театре Ермоловой замечательную работу с Владимиром Андреевым «Перекресток», Зорин написал, это продолжение «Варшавской мелодии». Я чем-то занималась. Понимаете, актер не имеет права быт в простое, потому что тогда теряется уровень профессии. Я, конечно, хотела бы, чтобы на меня ставили спектакли, но в Малом театре это не принято.
К. ЛАРИНА: Иван пишет: «Благодаря за блестящую игру в спектакле «Любовный круг». Расскажите поподробнее об этой работе». Мы вот как раз говорили перед передачей. Пока болела Элина Авраамовна, она играла мало этот спектакль, но главное, что по телевидению его уже показали, и очень многие слушатели его уже видели.
Э. БЫСТРИЦКАЯ: Я счастлива, что хотя бы эту мою работу посмотрели, потому что, кроме нее, у меня только два названия было: «Горе от ума» Хлестова и «На всякого мудреца». И там, и там я старалась делать то, что я могу, но мне хотелось главную роль. Наконец-то одна из главных – в «Любовном круге». Я не могу сказать, что это главная роль, а остальные второстепенные. Там два треугольника: треугольник, где двое мужчин и одна женщина старшего поколения. Моей героине 62 года, я вычислила, потому что она сыну говорит, что ему 35 , а она вышла замуж в 27. Я это сложила и поняла, сколько лет моей героине. Она, конечно, значительно моложе меня. И я спросила у художественного руководителя у Юрия Соломина, не поздно ли мне. Он сказал: в гриме – нет. И я успокоилась. А что касается этой работы, то я уже говорила сегодня, что важны мотивировки. Мне очень легко работалось с режиссером Житинкиным. Он, конечно, опытный режиссер. Было как-то легко. У меня прекрасные актеры. Я обожаю Борю Клюева, с которым мы работаем уже 40 лет. За то время, пока мы работаем, мы часто с ним в паре. И сейчас тоже.
К. ЛАРИНА: А молодежь там как в спектакле?
Э. БЫСТРИЦКАЯ: Там двое молодых людей и молодая женщина.
К. ЛАРИНА: И как они Вам?
Э. БЫСТРИЦКАЯ: Вы знаете, я очень люблю Сашу Вершинина. Он молодой, но имеет уже звание Заслуженного. Он играет главные роли во многих спектаклях. Он настоящий хороший большой артист. Варя Андреева – набирает.
К. ЛАРИНА: Она хорошая девчонка. Она играла в «Докторе Живаго», его жену.
Э. БЫСТРИЦКАЯ: Да, совершенно верно. Она набирает. И она хорошая партнерша. Что касается Василия Зыкова, мне кажется, он тоже работает, как может как хочет. Но я недовольна тем, как его одел художник. Он одет не как английский человек. Вы знаете, костюм ведь очень помогает. Но это уже, как говорится, вопрос к художнику.
К. ЛАРИНА: Давайте еще один звонок. Алло!
СЛУШАТЕЛЬ: Добрый день. Передо мной пятый, майский, номер журнала за 2007 год «Биография». Там на лицевой стороне – фотография Элина Авраамовны. Пока время не кончилось, задам главный вопрос: куда и когда приносить цветы, потому что в Кремлевский Дворец я не попал, а в Малый театр еще не зашел. Где Вас можно встретить?
Э. БЫСТРИЦКАЯ: Вам придется ждать до осени, потому что Малый театр начнет работать только в новом сезоне. Сейчас уже гастроли, на которые я, к сожалению, из-за болезни уже не попадаю. На первую часть я не попадаю: в город Астрахань и в город Волгоград.
К. ЛАРИНА: Я не верю, что Вы будете бездельничать до осени.
Э. БЫСТРИЦКАЯ: Нет, я не буду бездельничать. Я надеюсь, что на вторую часть гастролей я уже выздоровею и смогу поехать.
К. ЛАРИНА: То есть туда прямо поедете?
Э. БЫСТРИЦКАЯ: Да. Вы знаете, я боюсь говорить, потому что загадаешь, а потом не получается. Но вот какая-то получилась болячка трудная.
К. ЛАРИНА: Алло! Здравствуйте!
СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте! Элина Авраамовна! Это говорит дочь Анатолия Исаевича Югова. Вы помните?
Э. БЫСТРИЦКАЯ: Конечно! Конечно, помню! Боже мой!
СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте, дорогая моя! Я видела Вас там не один раз, все время аншлаги!
Э. БЫСТРИЦКАЯ: Он играл Бабу-Ягу, а я Аленушку.
СЛУШАТЕЛЬ: Да, совершено верно. У меня есть фотография. Мы Вас так часто вспоминаем! Папа умер в 1982 году. Здоровья Вам, здоровья и здоровья. Я так рада Вас видеть и очень счастлива, что Вы есть!
Э. БЫСТРИЦКАЯ: Спасибо! Спасибо большое! Я благодарна Вам за память!
К. ЛАРИНА: Это Ваш партнер?
Э. БЫСТРИЦКАЯ: Да, в Вильнюсском театре.
К. ЛАРИНА: С ума сойти. Алло! Здравствуйте!
СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте! Это Вера Михайловна Вас беспокоит! Элина Авраамовна! Здравствуйте! Как только я посмотрела фильм «Тихий Дон», с тех пор, я как раз только что окончила институт, я отслеживала все Ваши роли. Как только появилась Ваша книга «Встреча под звездой надежды», я ее прочла с большим удовольствием. Спасибо Вам, что Вы у нас есть. Такая прекрасная актриса! Такая женщина Вы необычная! За Вами только лишь надо ходит и удивляться Вами. Вы неувядающая. Пожелаю Вам здоровья и всегда оставаться такой приятной, красивой женщиной.
Э. БЫСТРИЦКАЯ: Спасибо Вам! Я обещаю, что я постараюсь! Спасибо Вам большое!
К. ЛАРИНА: И еще один звонок. Алло! Здравствуйте!
СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте! В середине 70-х мне было очень тяжело. И по телевизору шел «Тихий Дон». Честно говоря, мне было настолько тяжело, что не хватало даже сил осмыслить сцены военных баталий. Но когда на экране появлялась Элина Быстрицкая, я понимал, что стоит жить. Меня поразило ее реплика в журнале: «Я люблю свои старые фотографии. На них я – это я, какая есть. А не та, которой надо было казаться». Вот там есть фотография институтской группы. Меня поражает то, что сам Шолохов, наверное, и художник, который иллюстрировал фильм «Тихий Дон» не могли предположить, что в природе существует такая красота, которую трудно даже изобразить в художественном произведении. В «Тихом Доне», когда Евгений приводит жену в имение, она сказала, увидев Аксинью: какая вызывающая красота. Я думаю, что она не видела Эллину. У супруги вообще не хватило бы слов, когда он увидела бы Эллину.
Э. БЫСТРИЦКАЯ: Благодарю Вас! Вот это – дифирамб, я вам скажу. Спасибо Вам большое! Я очень тронута.
К. ЛАРИНА: А как реагировать, когда такие вещи говорят? Что делать?
Э. БЫСТРИЦКАЯ: Очень важно понимать, что это впечатление людей. На самом деле, я же все равно остаюсь такой, какая я есть. Что бы ни говорили, я все равно должна понимать, что я собой представляю и как я должна жить.
К. ЛАРИНА: Элина Авраамовна, Вы человек очень сильный. Мало того, что красивый, талантливый – это не оспаривается.
Э. БЫСТРИЦКАЯ: Спасибо!
К. ЛАРИНА: Я всегда поражалась, что Вам приходилось (уж в таком государстве мы живем и жили) общаться с представителями власти, которым дозволялось всегда все, как сейчас, так и тогда. Вот каким образом надо было себя держать так, как Вы? Вы же не спускали никому ни хамства, ни панибратства, ни фамильярности. Как это можно было себе позволить?
Э. БЫСТРИЦКАЯ: Все точно!
К. ЛАРИНА: Ведь Вы же понимали, что в любую секунду Ваша карьера может быть прекращена.
Э. БЫСТРИЦКАЯ: Думаете, я ничего не потеряла? Очень много потерь у меня было. Именно из-за этого. Очень много. Но, слава богу, время это прошло, и сегодня я заработала у-ва-же-ние. Понимаете? А вела я себя так, как могла. Да, я была с принципами.
К. ЛАРИНА: А ругали себя за это? Говорили: вот дура, смолчала бы?..
Э. БЫСТРИЦКАЯ: Нет, потому что я знала, что я не могу по-другому. Я это очень хорошо знала. Так меня воспитали. Так я жила. Я никогда себе не изменяла.
К. ЛАРИНА: Ну что ж, мы должны на этой важной фразе, которая запомнится, закончить. «Я никогда себе не изменяла», - сказала Вам Элина Быстрицкая.
Э. БЫСТРИЦКАЯ: Спасибо!
К. ЛАРИНА: Спасибо Вам! Здоровья, самое главное!
Э. БЫСТРИЦКАЯ: Я постараюсь!
К. ЛАРИНА: Чтобы мы Вас обязательно увидели на сцене.
